Сирун Минас, 26 лет

Моя мать из Нигерии, а отец из Индии. Он наполовину армянин, наполовину англичанин, но всегда считал себя армянином. Он был врачом и уехал в Нигерию по работе, где и встретил мою мать. Мой брат и я родились в Нигерии, а потом переехали в Армению. Я пластический хирург и очень люблю свою работу.

Для меня большая честь носить имя Сирун, поскольку я представитель двух рас, два в одном, со всеми преимуществами и недостатками. Тот факт, что два человека с разных континентов объединились и родилась я, является привилегией, данной мне Богом.

Так как мой отец родился еще и в Индии, получается, что три культуры объединились в нас. Когда мы поехали в Индию, моя мать научилась готовить несколько индийских блюд. И так, один день у нас индийская кухня, на второй - нигерийская ... все очень разнообразно.

Даниил Арутюнов 22

У моей матери армянские и грузинские корни, а у отца - русские и украинские. Они оба были военными и встретились в Гюмри. Но отца своего я не помню - мне было 2 года, когда он погиб во время первой чеченской войны.

Я родился в Ереване, некоторое время жил в Гюмри, а затем переехал в Грузию. Я был в России несколько раз и однажды - даже в Украине, но я всегда возвращаюсь в Армению. Моя душа - в горах Армении. Я люблю экстремальные виды спорта, такие как альпинизм и слэклайн. Я люблю подниматься на высокие горы, в этом году я собираюсь покорить гору Эльбрус. Я хочу путешествовать по всей стране автостопом.

В детстве я сталкивался с проблемами и конфликтами, люди видят только мою славянскую внешность, они не думают, что у меня может быть и другое этнического происхождение. Для них я русский, и все. В результате у меня как-то сложился свой защитный механизм. Я стал больше армянином. Я смог жить среди других, смог вписаться. Позже я понял, что это ничего мне не дало, и начал жить так, как хотел и хочу.

Анна Барсегян, 28 лет

Моя мать - грузинка из Грузии, отец - армянин из Армении, они познакомились в России, где оба были студентами. Моя мать живет в Армении уже 31 год и говорит на армянском очень хорошо. Отец иногда шутит, говорит ей: "У тебя должно быть какие-то армянские корни, ты просто не знаешь об этом".

Я родилась и выросла в Ереване. Я думаю, что каждый из нас чувствует себя по-разному в разнообразное время, особенно если ты в смешанной культурной среде. Когда кто-то спрашивает меня, кто я, я отвечаю: “Я армянский журналист”. А потом говорю, что я и грузинка.

Не так давно я жила в Тбилиси в течение нескольких месяцев, и когда меня спросили, откуда я, я ответила - "Из Армении", хотя де-факто я представляла Грузию именно в тот момент. Я думаю, что каждый из нас чувствует себя по-разному в разное время, особенно если вы растете в смешанной культурной среде.

Мне никогда не приходилось скрывать свое смешанное этническое происхождение, и я никогда не ощущала давления со стороны окружающих на представителей разных народов.

Оба моих родителя - христиане, они принадлежат к грузинской православной и армянской апостольской церкви, а я была крещена в Грузии. Думаю, мой отец не очень доволен этим, но это было решение, которое я приняла, когда была еще подростком. Семья моей матери оказала большое влияние на мой выбор, мой дядя - священник. И в целом общество в Грузии более религиозно, чем в Армении. На самом деле, я не вижу никакой разницы между двумя церквями, они являются частью одной и той же веры, для меня это неважно.

Ирина Оганисян 43

Мой отец - армянин, а мама - русская. Она из молоканской общины - христианской группы, которая отделилась от Русской православной церкви в XVI веке. Некоторые из молокан поселились в Чамбараке (город в Восточной Армении назывался Красносельск до 1991 года). Чамбарак - мой родной город, место, где я живу со своими двумя детьми.

Иногда я спрашиваю себя, почему я решила остаться здесь, а не переехала в Ереван. Я знаю, что это один из самых бедных регионов Армении, но я не могу представить себя в другом месте. Я стараюсь делать жизнь лучше. Мой город, где я чувствую себя собой, делает меня тем, кто я есть. Я занимаюсь защитой прав людей с ограниченными возможностями, а также социальной деятельностью области искусства и ремесел. После войны в Нагорном Карабахе жизнь была тяжелой, многие уехали либо из Чамбарака, либо вообще из Армении. Остались те, которым или больше некуда было идти или были в браке с армянами. Моя мать была одной из последних. Она осталась с нами - с семьей. Иногда меня спрашивают, что бы я изменила, если бы у меня появился шанс родиться во второй раз. Я, конечно, не поменяла бы семью. Я хотела бы вновь родиться именно в этой семье.

Кайл Хандикян, 24 года

Мой отец - армянин из Ливана, моя мать из Центральной Америки - Сальвадора. Они встретились в Соединенных Штатах, куда переехали в 1980-ые годы. Я родился и прожил всю жизнь в Лос-Анджелесе.

Я учился в армянской школе 15 лет, пока не пошел в университет, большинство окружающих были армянами. Это оказало глубокое влияние на восприятие того, кто я. Тем не менее, в первый раз, когда я приехал в Армению, я почувствовал себя иностранцем точно так же, как все четыре раза, когда я ездил в Сальвадор. Я был удивлен и расстроен. Как и многие другие армяне из диаспоры, у меня было собственное представление об Армении. В 2015-ом я переехал в Ереван и в течение года был добровольцем в "PINK Armenia", где организовывал мероприятия для ЛГБТ-сообщества. Но вскоре я понял, что одного года недостаточно, чтобы узнать и понять страну. Поэтому я остался и начал работать в той же организации.

Меня часто спрашивают, почему я переехал из Лос-Анджелеса в Ереван. Вот самый простой ответ: потому что я армянин. Странно, что моя семья не понимала мое решение - я был воспитан как армянин, но когда я рассказал им о своем решении, они попытались убедить меня не делать этого, отмечая, что у меня не будет будущего, работы, и денег. Это нонсенс. Я часто спрашиваю их, в чем смысл пребывания в США, в чем смысл того, чтобы быть армянином только в диаспоре? Только моя бабушка пыталась поставить себя на мое место и поддержала меня, хотя и очень скучает по мне, и предпочла бы, чтобы я был рядом с ней в США.

Зорана Ивкович 21

Моя мать - армянка, мой отец - серб. Югославия все еще существовала, когда мама решила поехать туда и там она и встретила моего отца. Затем, год спустя мой отец приехал в Армению работать. Остальное - история, … так появилась я. Они поженились в Армении, затем переехали в Москву, где я родилась. На протяжении моего детства мы постоянно переезжали из Москвы в Белград, потом в Ереван, потом обратно в Сербию. Это было интересно, но особенно в плане образования и языка это обошлось мне дорого. Родители моей матери нуждались в заботе, поэтому я переехала в Армению вместе с ней. Здесь я поступила в университет, чтобы изучать бизнес-администрацию. Как только я закончу учебу, вернусь в Сербию для изучения информационных технологий.

Я крестилась в Первопрестольном святом Эчмиадзине [ кафедральный собор Армянской Апостольской церкви], но я чувствую себя ближе к сербской православной церкви, поскольку мой отец отмечает все религиозные праздники. Я сама делаю это сейчас в Армении. Хотя в Сербии мы также отмечаем некоторые армянские праздники. Когда мы отпраздновали “Вардавар” (праздник с обливанием водой), наши соседи смотрели на нас так, будто хотели сказать: “(то делают эти люди?”. Мы объяснили, что это за праздник, и он стал традицией среди наших друзей.

Александра Банна, 21 год

Мой отец - араб из ливана, а мать - армянка из Стамбула. Они выросли в Ачне - одном из районов Бейрута, где проживает многочисленная армянская община. Мой отец выучил армянский, когда ему было 13 лет, все его друзья - армяне, он говорит на армянском лучше нас.

Я родилась в Бейруте, училась в армянской школе, была скаутом, изучала традиционные армянские танцы. Моя мать - преданная патриотка, я чувствую, что у нас всегда была какая-то армянская пропаганда дома. В детстве все вокруг меня были армянами. Впервые я общалась с неармянами, когда  мне было 17 лет. Мой арабский был настолько плох, что мне пришлось пройти дополнительные курсы.

Бывают моменты, когда из-за разного этнического происхождения ваших родителей происходит семейный конфликт. В этих случаях каждый защищает свою нацию, и вместо конструктивных дебатов часто тон становится напряженными, и дети оказываются под давлением, будто загнанные в угол. Вы теряете себя, когда вам приходится делать выбор куда идти - налево или направо, мама или папа.

Жизнь в Ливане отличается. У вас должны быть деньги, хорошая машина и модная одежда, чтобы найти друзей. В какой-то момент я поняла, что становилась похожей на других - поверхностной, и поэтому решила переехать в Армению. В настоящее время я изучаю политологию и международные отношения в Американском университете Армении. Планирую вернуться в Бейрут и изучать право.

Анаит Авагян, 25 лет

Мой отец - армянин, а мама из Дели, хотя ее корни родом из Пенджаба. Они познакомились и поженились в Санкт-Петербурге (в то время - Ленинград), там родились двое моих сестер. Позже они переехали в Армению.

Дома мы говорим по-армянски, хотя владеем хинди. Моя мать никогда не возражала, чтобы мы стали армянами, она всегда говорила нам, что мы армяне. Она быстро выучила язык, изучила армянскую литературу и историю, но не ассимилировалась. Своим жизненным образом и устоями она остается индианкой. Моя связь с Индией культурная и становится крепче: я приобщилась к литературе, философии и эпосу страны.

Я гид, и много путешествую, в том числе и в Индию.

Невозможно не любить разнообразие Индии. Даже за сладостями и орехами я готова отправиться в Индию. Тем не менее, я не представляю свою жизнь там; Индия - одна из тех стран, где я определенно не смогу жить.

Раффи Эллиот 27

Моя мать - армянка из Алеппо, а отец - канадец с ирландскими корнями. Они встретились в Канаде в студенческие годы. Моя мать поклялась выйти замуж за армянина, но мой отец пообещал ей, что армянская культура останется в семье, а их ребенок вырастет как армянин.

Я фактически совмещаю в себе четыре разные культуры: я родился в Монреале, в провинции Квебек, которая является франкоязычным регионом Канады. Монреаль наряду с Глендейлом в Калифорнии является единственным городом в Северной Америке, где даже дети четвертого поколения могут говорить по-армянски.

Моя мать выросла в Сирии, и хотя у нее нет армянского образования, она говорит на армянском. Я учился в армянской школе. После женитьбы мой отец сдержал обещание, данное моей матери: он сам выучил армянский язык, и именно он и помогал мне с домашней работой.

В 2011 году я получил предложение о работе в Армении. Рассматривая вопрос о переезде, я задавался вопросом, смогу ли я чувствовать себя свободно, как дома. Ответ - да. Я чувствую себя здесь лучше, чем где-либо еще. Я создал свой собственный стартап, и у меня есть бизнес. Мой отец понял и поддержал мое решение, и он также объяснил это моим родственникам, которые не понимали, почему я хотел переехать из Канады в Армению.