Большинство прохожих избегает этого здания - трещины в штукатурке, кирпичи падают, что делают большой четырехэтажный дом на улице Гарегина Нжде слишком опасным, чтобы проходить мимо. Сильно поврежденное в результате гюмрийского землетрясения 1988 года бывшее общежитие было покинуто в 1989 году, хотя в этих ужасных условиях уже много десятилетий все еще проживает 16 человек.

Здание было построено в 1950-х годах в качестве общежития для работников одного из бывших текстильных заводов города. Этот крупный промышленный комплекс уже не работает, хотя раньше там производился текстиль для всего Советского Союза, и на пике успеха на заводе трудились более 1000 рабочих. Местной рабочей силы было недостаточно, и профессионалов нанимали со всего СССР, следовательно и возникла необходимость иметь общежитие для приезжих рабочих. После землетрясения здание было классифицировано как аварийное (3-я категория), и половина его была снесена. Эксперты, например, Альберт Маркарян, начальник Отдела городского развития областной администрации Ширака, считают, что здание пригодно для жилья, но не выдержит землетрясение магнитудой 6 баллов и выше.

После обретения независимости здание было приватизировано и продано нескольким покупателям, чьи имена не раскрываются. А жители остались в этих развалинах, в то время как здание приходит в упадок. Все они пришли здесь жить временно, но некоторые из них осели навсегда - бывшие работники хорошо помнят, какова была жизнь, когда завод работал.

62-летняя Татьяна Перетяка  приехала в Гюмри из Днепропетровска - Восточной Украины в 1973 году и работала на текстильной фабрике в течение 15 лет.

"Я приехала в Армению вместе с другой украинкой и лотереей было определено, в каком городе мы будем работать. Меня отправили в Ленинакан (прежнее название Гюмри). Я пришла работать на текстильную фабрику. Жизнь была проста, первые шесть месяцев все было бесплатно - продукты питания, одежда, бытовая техника. Нам хорошо платили, и мы могли экономить деньги, чтобы отправлять домой", вспоминает она.

Сначала после землетрясения, а потом после распада СССР родственники Татьяны надеялись, что она вернется в новую независимую Украину. Но к тому времени ее домом уже стал Гюмри, и она надеялась, что город возродится, что она вернется на свою работу, и что жить она снова будет, как раньше. Она мечтала о семье. Но ее мечты разрушились, как то здание, которое она 44 года называет домом.

Она никогда не была замужем и зарабатывает на жизнь, работая уборщицей. Татьяна официально зарегистрирована как бездомная. Она не оплакивает ни свое  прошлое, ни будущее: все забыли о ней, как в Украине, так и в Армении, и у нее нет семейных связей.

Роза Раеимкулова - 55-летняя казашка, разделяет судьбу с Татьяной. Она приехала в Гюмри в 1983 г.  Прочитала в объявлении, что в Армении нуждаются в рабочих. Ей было 21 год, когда она переехала в Армению со своими 57 другими соотечественниками.

В 1985 году Роза встретила своего ныне покойного мужа Искандара Григоряна. У них было 4 детей - 2 девочки и 2 мальчика.

"Мой муж умер 4 года назад, один из моих сыновей является трудовым мигрантом, а другой в армии", - говорит она. Рядом сидят двое дочерей - 13-летняя Илиана и 26-летняя Инга, у которой два маленьких ребенка.

"Моя мать много рассказывала мне о Казахстане, и я знаю, что бывала в Казахстане, когда еще была маленькой. Она взяла меня с собой туда чтобы мои бабушка и дедушка смогли увидеть меня. Потом мы вернулись, так как мой отец был в Ленинакане", - вспоминает Инга. Хотя ей не очень приятно вспоминать о родине своей мамы.

В начале 1990-х годов родственники Розы надеялись, что она вернется в Казахстан и будет соблюдать религиозный закон и традиции своей родины. Она отказалась. В большей степени мусульманском Казахстане неодобрительно относятся к союзу между мусульманкой и христианином, так что Роза осталась в Гюмри.

В общежитии разместили женщин со всего Советского Союза, в основном из Украины, России, Казахстана и Молдовы, а также из других городов Армении.

Сусанна Петросян родилась в 1978 году в Армавире [на западе Армении, недалеко от турецкой границы] и вышла замуж за гюмрийца, переехала в Гюмри и начала работать на заводе.

"Советский Союз разрушил мою жизнь ... зачем они вообще построили этот завод и эти общежития? Вы знаете, сколько семей было разрушено из-за красоток из этого здания? Мой муж был одним из них. Он оставил семью и двух наших маленьких детей из-за молдаванки и уехал с ней", - скорбит она, у нее нет даже настоящего дома.

Сусанна с мужем развелась в 1985 году, он оставил ее без оформления документов, чтобы у жены была регистрация резидента Гюмри.

"Из-за грязной бюрократии я не получила дом после землетрясения. Когда я вышла замуж, была прописана на отцовский дом, а муж так никогда и не прописал меня здесь. Так что я в конечном итоге осталась без прописки. У меня есть временная прописка в общежитии, и я живу здесь уже в течение 28 лет. Со мной ничего не случилось во время землетрясения, но мои две комнаты были разрушены, так что я переехала в другую комнату в 1989 году. В этом здании каждый день землетрясение, и мы смотрим в глаза смерти каждый день. "

После землетрясения здание частично рухнуло, и теперь жить здесь опасно и есть постоянный риск провалиться. Никаких мер не принимается, хотя и у жителей нет иного выхода. Они считают себя советской памятью, о которой вспоминают только время от времени.

Донаре Бишарян 50 лет. Родилась она в Гюмри и получила комнату в 1988 году, когда потеряла свой дом во время землетрясения. Она думала, что это временно. Однако “временным” оказался только ее муж, так как они развелись через три года после свадьбы. Он оставил ее, и Донара живет в небольшой комнате, не надеясь покинуть ее.

Когда речь идет о ее семейной жизни, дрожащей рукой Донара показывает свою фотографию, где она в белом платье невесты, и говорит: “Я была счастлива”. Счастья давно нет, и ее жизнь - это выживание изо дня в день.

Будущее бывшего общежития неясно. Оно не зарегистрировано в качестве государственной собственности, поэтому не может претендовать на государственную помощь. У забытых всеми 16 человек, живущих здесь, нет финансовых средств даже для небольшого ремонта своих комнат. Им едва удается покупать еду и оплачивать коммунальные счета со своего мизерного дохода. Общежитие - единственное в своем роде, как и все остальные необитаемые бетонные скелеты в Гюмри.