Автор текста: Эльнур Алиев

Редактор: Элизабет Оуэн

Не исчезновение языка волнует жителей деревни Будуг, находящейся на склоне Бокового хребта Большого Кавказа и с населением всего 150 человек, а отсутствие хорошей дороги.

Восьмидесятилетний Тарлан Мамедов понимает эти эмоции. В 1957 году, будучи водителем местного совхоза, ему пришлось добраться до Будуга на первом в деревне грузовике ГАЗ-51. «Дети и другие сельчане бежали за ним. Они безумно радовались первому автомобилю в деревне», — вспоминает он.

В то время к Будугу ни одна дорога не вела. Только «очень крутая» и «узкая» грязевая тропинка, по которой было «очень трудно» подниматься, вспоминает он. Сегодня туда можно добраться тремя способами, но только один из них, 40-45 километровая дорога от города Губа, считается относительно безопасной. По крайней мере, с июня по сентябрь, когда нет снегопадов или ливней.

Жители деревни отмечают, что из-за этой проблемы всплывают и другие преграды, в частности, вопрос как добраться до работы. К охраняемой исторической деревне Хыналыг, которая находится примерно в 14 километрах к западу от них, жители Будуг относятся с небольшой завистью. После строительства новой дороги в 2006 году она превратилась в небольшой туристический центр.

По сравнению с Хыналыг, жители Будуга, деревня расположенная  в 4,243 метрах к юго-востоку от горы Шахдаг, недалеко от границы с Дагестаном, ведут изолированный образ жизни.

Общественный транспорт туда не идет. Такси выезжают из Губы в Будуг днем и возвращаются примерно в 6-7 часов утра. С человека они берут 6-10 манат (3,53-5,88 долларов США), что недешево для района, который выживает за счет скотоводства и сельского хозяйства.

Из-за этого жителям Будуг приходится все тщательно планировать. Летом, когда дорога сухая, они закупаются на зиму из соседних деревень. Беременные женщины тоже вынуждены спускаться вниз, так как в Будуге могут оказать только первую помощь.

Обычно жители деревни для снятия средств отдают свои банковские карты сельчанам, направляющимся в город. Другие просто оставляют их у родственников, проживающих в низменности, и те передают деньги с тем, кто направляется в Будуг.

У жизни немного ниже по склону есть свои преимущества. Проточная вода в Будуге появилась только в 2010 году, когда местные жители сами провели трубы к домам. Тем, кто живет выше, за водой приходится идти с ведрами и на ишаках.

В деревне есть электроэнергия (и телефонные линии), но нет газа. Местным жителям приходится сжигать экскременты животных, чтобы обеспечить теплом дома, стены которых увешаны коврами.

Местные жители говорят, что с советских времен население Будуга сильно сократилось. Еще больший отток был после царской эпохи, когда в Будуге было несколько мечетей и проповедников, проповедующих Ислам.

Однако деревня лишилась не только населения. Сегодня, в основном, только пожилые люди могут общаться на будухском языке (входящую в лезгинскую языковую группу). Молодежь может выучить язык только слушая речь дома. В остальных случаях их словарный запас ограничивается несколькими фразами.

Некоторые считают, что местная функционирующая мечеть, которая в советское время служила складом поможет сохранить эти знания. Построенная в 1894 году,  единственная во всем Будуге.

Письменное использование будухского (на кириллице) важно, как и разговорное. Один из бывших жителей деревни Адигозал Хаджиев, свободно владеющий вымирающим языком, создал латинский алфавит, чтобы облегчить его использование в сети. Позже он издал иллюстрированный алфавит, переведя его на азербайджанский, английский и русский.

Однако пронести язык в школьную программу все еще сложно. Его не преподают в единственной деревенской школе, хотя правительство дало разрешение. Сообщается, что районный отдел образования планирует закрыть и это учебное заведение, так как его посещают всего 20 детей в возрасте от 6 до 11 лет.

Получается, что школьникам придется каждый день ездить в соседние деревни, где проживают этнические лезгины, таты, гризы и другие народы, но азербайджанцы там преобладают. Местные будухи уже прочно ассимилировались и полностью забыли родной язык. Будухи и кризы хоть и понимают речь друг друга, но они отличаются.

Как и сама деревня Будуг.