Нателе Бахтадзе, у которой был молодой, умный сын и успешная карьера, внезапно пришлось забыть о мечтах, целях и посвятить жизнь сыну, которому в 16 лет поставили диагноз галлюцинаторной паранойи.

«Я думала, что я эмансипированная женщина, с моим прекрасным сыном мне не о чем было горевать, когда в один день все внезапно в корне изменилось», - говорит она. Соседи, родственники, друзья - все ее забыли, а теперь критикуют, что она, якобы, «недостаточно переживает».

«Да, что они знают? Все так же, как в первый день, когда мы узнали о его диагнозе. Каждый день для меня, как первый. Они не понимают. А к нам больше никто не приходит», - заключает Натела.

Изначально все было вызовом. Знание – когда не представляешь, как поступить, как с этим справиться, как быть с Торнике, которому уже 36 лет.

«Мы думали, что все это уместится в рамки переходного возраста, и потом он просто выйдет из этого возраста. Но это обострилось и перешло в заболевание».

Первой ошибкой было то, что они искали нетрадиционные методы лечения, чтобы не пришлось класть его в психиатрическую клинику. Тогда это была клиника Асатиани, в 90-х годах там все было похоже на сцены фильма ужасов, так и было до самого ее закрытия. Домашние лечения вызвали обострение, и, в конечном итоге, им пришлось идти в клинику Асатиани.

Натела не могла оставить сына в ужасных условиях, на попечение медсестер. Поэтому она вместе с сыном жила в клинике. В течение года они по три раза оставались там на три месяца.

"Избери мы правильный путь, наверное, результаты были бы другими", - думает Натела и вспоминает, что Торнике поначалу отказывался пить лекарство. Положение так обострилось, что у него возникла агрессия по отношению к самому себе, и эта агрессия вынудила его выпрыгнуть с третьего этажа.

"Знаешь, зачем я это сделал? - вспоминает Торнике, когда я пришла домой с ним познакомиться, - хотел обратить на себя внимание, больше ничего".

Но Натела вспоминает и другие попытки, когда он принимал большие дозы психотропных препаратов и несколько раз чудом избежал смерти. Правда, им несколько раз пришлось днями находиться в реанимации.

После этого мать начала ходить в церковь, и они оба довольно активно подключились к религиозной жизни, что положило конец попыткам самоубийства и дало для Торнике ответы на многие вопросы.

После того, как он выпрыгнул с третьего этажа, им пришлось поменять квартиру и переселиться на первый этаж. Теперь они живут в старой, большой квартире на окраине города.

Торнике много курит, иногда более трех пачек в день, а Натела ненавидит дым, и, если погода хорошая, то окна обязательно открыты. Из-за этого в дом начали прокрадываться кошки. А Торнике не мог их не кормить. В итоге, вместе с ними живут две взрослых кошки - Хатуна и Маквала, вместе с девятью новорожденными котятами. Торнике их не отпускает. А Натела к ним привыкла и так полюбила, что постоянно переживает - не нуждаются ли они в чем-нибудь.

Дни и годы, проведенные в клинике Асатиани, были темными и невыносимыми. Они не любят вспоминать это время. Но были и светлые моменты. По инициативе одного из врачей, где-то в подвале проводились встречи для родителей, дети которых страдали психическими расстройствами.

Как вспоминает Натела, это было облегчением. Совсем иначе воспринимается, когда врач пытается тебе что-то объяснить, и когда родители делятся друг с другом знаниями, чувствами и опытом. Все изменилось коренным образом. Они вместе с детьми посещали сеансы арт-терапии. У большинства проявился талант.

Для Торнике этим талантом стало сочинение стихов. Некоторые из больных стали очень популярными, как Гела Джинчарадзе, который часто устраивает выставки своих картин. А в случае с Торнике - было издано несколько его сборников, и устроена презентация.

"Рисунки легко воспринимать. Люблю Гелыны работы. А вот книги читать всем лень. Может, прочтут потому, что, больной – мол, посмотрим, что он там написал",- отмечает он.

После 2010 года клинику Асатиани закрыли. Пациенты были отправлены в различные клиники. Их отремонтировали, они стали дороже. В то же время, пациентов не задерживали там дольше месяца. Нужно было что-то делать. Поэтому родители объединились и создали ассоциацию, стали активными.

"Нам хорошо было находиться в закрытом пространстве, но надо был сделать что-то для наших детей, им это было нужно, и мы переживали. В этом контингенте больных есть невероятно талантливые люди. Нам, родителям, было очень больно, что они так талантливы, и почему так больны?

Затем один психиатр привел одно очень хорошее сравнение: представьте музыкальный симфонический оркестр, где все исполнители являются виртуозами, но у них нет дирижера. Тут была подсказка, что больна именно та часть, которая объединяет психику и духовность, и поэтому восприятие, память, поведение - все находится порознь. Это называется разрыв, поэтому и шизофрения переводится как разрыв.

И мать, и сын пытаются найти причину, вызвавшую это заболевание. "Знаешь что, мама" - сказал ей Торнике, - меня одолел дьявол. Я не могу с ним бороться, вот причина того, что сейчас со мной".

Иногда обвинения касаются матери, что она очень закрыто его растила, или еще иногда он думает, что его предки много раз грешили, и теперь он за это наказан.

Когда родители объединились, была сформирована коалиция за психическое здоровье - "Движение за перемены". Первой целью было, потребовать создание отдельного сервиса, мобильной группы за пределами клиники. В результате встреч с различными организациями и фондами, они добились результата - мобильная группа была создана. Они ходят по домам, если надо, дают пациентам лекарства бесплатно, если это необходимо, кладут его в клинику и улаживают другие проблемы.

Натела говорит, что это немного упростило ее жизнь. Например, группа решила ее конфликт с соседями, который продолжался годами, а иногда даже требовалось вмешательство полиции.

"Соседи хотят жить припеваючи, стоит у их дверей появиться хоть небольшой проблеме, они уже не могут с этим мириться. Это уладили, и для меня это было большим облегчением".

В течение трех лет мобильную группу финансировал "Фонд Открытое общество". По словам Нателы, они сумели заинтересовать сакребуло Тбилиси, которое продолжит финансирование, и группа будет существовать.

"Очень часты случаи, когда у пациентов нет родственников, родителей, врачи к ним не приходят и не интересуются их состоянием. Такие пациенты остаются без лекарств. Потом что-то может случиться, и медиа скажет, мол, приключилась такая страшная история, и это совершил психически больной человек. Но этот больной человек не пил лекарств, за ним никто не смотрел, и на него никто не обращал внимания. Сейчас их посещает мобильная группа. Коалиция активно за это боролась. И это наша заслуга".

Торнике

Я посетила Нателу дома, чтобы сделать несколько фотографий и познакомиться с Торнике. Когда я пришла, он говорил по телефону. Его мать объяснила мне, что у Торнике нет друзей или человека, с которым бы он разговаривал. Он боится выходить на улицу, боится открытого пространства и постоянно находится дома. Он звонит на телефонный сервис Патриаршества Грузии, где с ним говорят на различные темы, и он разговаривает часами.

Дом светлый, со старой мебелью и множеством книг. Натела познакомила меня с кошками и новорожденными котятами. Затем мы пошли пить чай в гостиную, где к нам присоединился Торнике.

По словам Нателы, проблема в том, что Торнике все время говорит и требует, чтобы его слушали. Действительно, за те несколько часов, которые я с ним провела, мы коснулись множества тем, таких, как: астрология - оказалось, его увлекают знаки Лошади и Овцы; религия, как и чему обучает духовный наставник, как следует себя вести; история - Натела с гордостью рассказывает, что Торнике в деталях помнит историю Грузию, на уровне войн.

В комнате я заметила фото Сталина, а также стихотворение, посвященное ему. Когда я поинтересовалась, оказалось, что его дед прошел войну и, видимо, имел большое влияние на внука, которому много рассказывал о Советском Союзе и тогдашнем положении дел.

"Но, мама, в последнее время мне очень трудно, я растерян и не могу больше защищать Сталина. Люди мне говорят, что он уничтожил множество невиновных людей. Они, действительно, были невиновны? Я так растерян".

Затем мы обсудили современную политику. Судя по всему, ему нравится Барак Обама, но он никак не может охарактеризовать Путина. "Я о нем читал немного. Странный человек".

Натела – практически, единственный человек, с которым Торнике поддерживает контакт. Она всегда его слушает, и они обсуждают различные темы, но иногда темы становятся надоедливо однообразными, например, Лошади и Овцы из астрологии, или детали истории Грузии.

"Не знаю, как мне с собой быть", - объясняет Натела, - некоторые врачи, духовные лица говорят мне, что мне не следует его слушать, поскольку мне станет плохо, но я так не думаю. Я полагаю, что это относится лишь к той категории, которая бредит, и в чьих словах нет никакого смысла, но Торнике говорит очень интересно. Иногда мне хочется записать его слова. Но когда его разговор переходит в бред, это мне уже не нравится".

Торнике говорит мне, что очень любит маму, но ему нравится ее контролировать. Я спросила, почему, а он ответил, что хочет, чтобы и мама думала как он, чтобы она более была вовлечена в его мир.

"Мам, это уже насилие", - тепло сказала ему Натела и улыбнулась. Она подарила мне сборник его стихов.

"Иногда думаю, что вот, он сейчас сядет писать стихотворение, и я немного отдохну, но нет. Он пишет стихи за минуту", - смеется Натела.

И, действительно, я попросила его сделать надпись на сборнике, а он посвятил мне на последней странице четверостишье, которое написал за несколько минут.

Хотя он и против того, чтобы фотографироваться, я уговорила его сфотографироваться вместе с мамой, а затем еще одну фотографию мы сделали с его любимой кошкой Хатуной.

Я пообещала Нателе, что пришлю ей фотографии, а Торнике проводил меня на улицу. Мы ждали вместе, когда придет автобус. А когда я уходила, он попросил меня прийти еще, поскольку любит гостей и любит, когда может с кем-то поговорить.

Будущее

"Мы не сможем быть с нашими детьми вечно, все мы покидаем этот мир. Мы хотим, чтобы после нас что-то осталось, чтобы сохранился такой сервис, который позаботится о наших детях, наших пациентах, членах нашей семьи, в месте, подобном общежитию", - объясняет Натела.

Мы вместе с ней посетили общежитие в Тбилиси, которое появилось при поддержке "Движения за перемены". Здесь живут девочки и мальчики с ограниченными возможностями. Такие дома - совсем новая практика и появляются в стране только сейчас.

Натела, окончившая факультет биокибернетики и в течение многих лет работавшая в исследовательском институте, стала гражданским активистом и сражается за лучшее будущее своего сына, ради которого она пожертвовала всем.

"По сей день мы с моим сыном остаемся одни. Это должно закончиться", - говорит она.