Азербайджанцы в Иране, самая большая этническая группа, которая проживает в основном на северо-западе страны, в регионе, известном, как Южный Азербайджан ( или Северный Азербайджан Ирана), где 30 миллионное население составляет почти половину всего населения республики. Однако, этническое меньшинство чувствует себя здесь незаметным, они ограничены в правах, что укрепляет их идентичность.  Школы, также как и медиа  на азербайджанском запрещены. 

С середины 2000-х годов азербайджанцы все больше стали требовать свои права, в частности образование на родном языке, так как согласно конституции Ирана “местные национальные языки могут свободно использоваться наряду с персидским языком в прессе и иных средствах массовой информации, а также для преподавания национальных литератур в школах".   Однако, это положение остается только на бумаге. В отличии от других небольших  меньшинств , в том числе и кавказских, школьное образование на азербайджанском запрещено. Государственные СМИ транслируются только на персидском. 

Родной язык своей этнической группы, который подвергается серьезному влиянию персидского,так как, в основном, населенные азербайджанцами регионы оказались на территории сегодняшнего Ирана с начала 19-го века, изучается детьми, в основном, в семье.

Махса Мехдили, таким образом, научилась любить и бороться за язык своего народа.

Рожденная в городе Салмас, северо-запад Ирана, в 1983 году культурный деятель и активистка Махса Мехдили в настоящее время проживает в Турции. Махса была единственной девочкой в семье учителей. Азербайджанский язык стал языком, который превратился в  смысл ее жизни, языком, на котором говорили за семейным ужином, и во время игр на детской площадке.

За пределами кругу семьи, мир говорил на иностранном языке."Персидский мы слышали только по телевизору и по радио," вспоминает она. "Мой отец был упрямым и непреклонным в вопросе сохранения не только языка, но также диалекта нашего региона, который отличается от диалектов азербайджанского языка других регионов Южного Азербайджана."

В семье из четырех детей, Махса была единственной девочкой, но, несмотря на это, гендерный вопрос всегда превышал какие-либо традиции и стереотипы.  "Моя мама довольно сильная и волевая женщина, мне никто никогда не говорил, не делать чего-то только потому, что я женщина. Наоборот, мой отец имел обыкновение говорить "женщина может даже возглавлять армию." 

Миссия отстаивать свое право говорить на родном языке началась с ранних школьных лет - тогда это не выглядело, как деятельность всей жизни, а просто было сильным желанием изучать все больше свой язык. Старейшины в ее обществе подбадривали людей использовать азербайджанский, но в школе, когда она хотела писать сочинение на  родном языке, ей приходилось сталкиваться со сопротивлением учителей. " Это не законно," говорили они ей.

Однако, несмотря на это, она участвовала в днях поэм, которые сами по себе являлись довольно рискованными." Совсем мало людей осмеливались писать на родном языке, и честно говоря, мы не знали достаточно хорошо свой язык," вспоминает она. "Мы могли говорить, но каждое новое слово было, как открытие для нас, как будто мы открывали заново мир для себя." 

Хотя большинство населения города Салмас этнические Азербайджанцы, здесь  только два книжных магазина, которые обслуживают общину - один из них принадлежал наставнику Махса Надали Джалили. Будучи школьницей она проводила все свое время в его небольшом магазине. 

Это были годы становления, годы формирования понимания своей идентичности: кто и кому принадлежит. Она узнала о конфликте в Нагорном Карабахе, который произошел, как только рухнул Советский Союз, а также о движение 21 Азер, которое установило недолгое правительство, состоящие из азербайджанцев в период с ноября 1945 года по ноябрь 1946, со столицей в Тебризе.

В отцовской библиотеке она наткнулась на книгу "Асли и Керем". Восьмилетняя Махса была очарована достаном о пламенной, но трагической историей любви мусульманина( азербайджанца) к христианке (армянке), написанная в 16 веке арабским алфавитом.

По желанию родителей Махса поступают на факультет ветеринарии в городе Урмия, недалеко от турецкой границы. Но сразу понимает, что эта профессия не для нее. В университете большинство студентов говорили на персидском, общаться на азербайджанском создавало много проблем. Одни презирали ее, другие хвалили.

Из чтения книг она перешла на письмо, посещая дни почтения памяти Мухаммеда Гусейна Шахрияра, одного из самых известных современных поэтов Ирана, который писал как на фарси, так и на азербайджанском. 

"Я выступала на мероприятии в  Урмии . Я познакомилась с единомышленниками. В начале я была единственной женщиной на этих мероприятиях, затем постепенно и другие начали приходить. "

В 2002 году она начала работать в журнале "Oyanish" (Возрождение), издаваемого на персидском и азербайджанском языке, далее начала бесплатно давать уроки азербайджанского в университетском общежитии. 

"Мы были группой активных, очень отважных женщин. Однажды мы решили  распространять листовки о проблемах, с которыми сталкиваются азербайджанцы в Иране. Нам удалось распространить более 1000 листовок в один день, мужчины к нам не присоединились ". 

Несмотря на ограничения, они организовали тайные собрания в память о событиях в Ходжалы, когда 161 азербайджанских гражданских лиц были убиты в феврале 1992 года во время войны в мятежном регионе Азербайджана Нагорного Карабаха.

В 2005 году она была исключена из университетского общежития за стихи об Азербайджане, о Нагорном Карабахе и о замороженным конфликте, а также о Мустафа Кемаль Ататюрке, основателе и президенте независимой Турции на рубеже 20-го века.

"Я никогда не забуду ту ночь, когда они пришли за мной после моих нескольких стихотворений на азербайджанском языке," вспоминает она. "Наше здание находилось в 20 км от города. Четверо мужчин посреди ночи войдя в общежитие, пытались вышвырнуть меня, но им это не удалось, потому что другие студенты заступившись за меня, перегородили им путь."

С тех пор Мехдили находилась под радаром властей - под постоянным контролем, и часто была вызвана на допросы.

"Меня допрашивали столько раз, что даже я не могу сосчитать, но все это, безусловно, оставило серьезную боль в моей памяти." 

Давление на активистов увеличилось в 2006 г.  В мае одна из ведущих газет Ирана,  "Иран", которая издается на персидском языке, опубликовала карикатуру, изображающую таракана, говорящего на азербайджанском языке. Карикатура глубоко оскорбила меньшинство, что привело к демонстрациям в этом регионе. Наблюдательному совету по Прессе страны пришлось закрыть государственное издание "за  провокационные материалы и публикации, ведущие к разногласию." Министр культуры официально извинился.

События, которые вызвали культурное пробуждение и  пробудили чувства сильного единства,  привели к призывам активистов к справедливой политике  по отношению к меньшинствам. Со своей стороны, власти увидели эти требования и приняли это, как рост национализма, что может стать угрозой их власти.

Во время восстания, открыто говорящим студентам не разрешали заходить в университет, так  вспоминает Махса, и она сама неоднократно была допрошена местной полицией. В 2011 году она была  арестована комитетом по безопасности по обвинению в «пропаганде против режима в Иране" . В течении месяца ее допрашивали в камере, где она находилась одна,  а затем после приговора суда бы приговорена к условному аресту сроком на один год.

Ее деятельность превратилась в смысл и образ жизни, но не только, она принесла ей еще и любовь. После освобождения в 2011 году она вышла замуж за Мусу Барзин Халифали, адвокат, который защищал многих активистов, в том числе и ее. Вместо золота, в качестве свадебного подарка для невесты, она попросила банку с землей из Нагорного Карабаха и 1324 книг - год по  персидскому календарю, когда сформировалось Азербайджанское  правительство (1945, по западному календарю).

Сам Халифали был тоже арестован сроком на 27 месяцев. Но после трехмесячного заключения  он заплатил залог суммой 100 миллион ( ( $US 40,000) и решил, что пришло время покинуть Иран. Мехдили и Халифали с 2012 года проживают в Анкаре, столице Турции. 

Мехдили не прекратила свою борьбу. Она является лицом Национального фронта свободы Провинции Азербайджана и выступает за права своего народа путем организаций мероприятий, публикаций и конференций. Исследования в ветеринарии уже давно заброшены, и она сейчас изучает международные отношения в Университете Анадолу Анкары.

Мехдили остается под прицелом иранских властей, как националист, который обвиняется в распространении лжи о заключенных и нарушении закона. Ее семья несколько раз находилась под угрозой .

"Это грязная пропаганда, направленная против нас, но я принимаю ее, как часть нашей борьбы," говорит она Чай Хане из своего дома в Анкаре. "Я счастлива, у меня есть семья, которая поддержала мои идеи и муж, который никогда не пытался остановить меня. Но это не легко; и это еще не закончена ».  

Mатериал может содержать термины, которые могут не устраивать все стороны спора / конфликта. Использованные термины принадлежат автору, а не Чай-Хане.