Когда в октябре 1938 года семья Ихсана Озкосели покинула родное село Хосров, Азербайджан, ему было шесть лет.

"Мы были в отчаянии.  Со слезами на глазах мы покинули свою деревню. Мы бы не уехали, если бы не Сталин."

Сегодня, Озкосели - 85 лет, и несмотря на возраст, он не может забыть дни до репрессии. Его голос полон радости, а глаза сверкают - не успевая рассказать одну историю он начинает другую.

Его жизнь, как и жизнь его семьи изменилась навсегда - репрессии 30х годов вынудили тысячи людей покинуть свои земли, и повлияли на формирование их идентичности. Так они оказались в Карсе, на востоке Турции.

Репрессии

Гражданин Турции, Гусейн Мумтаз  в 1918 году стал одним из тех, кто откликнулся на призыв генерала Нуры Паши присоединится к Кавказкой Исламской армии для сопротивления против Большевико-Дашнакских советских сил. Будучи раненным, он остался в Азербайджане и поселился в районе Агдаш.

Когда умерла его жена, он женился на Яхши Ханым, азербайджанка из деревни Садават. Так, в 1932 году родился Ихсан.

"Каждый день мой отец проходил 9 км до Агдаша для ежедневных покупок. Он покупал сладости, мандарины и складывал в свою сумку. А мы ждали его под чинаром, " вспоминает Ихсан.

Гусейн был единственным моллой , религиозный лидер, на 20 деревень Агдаша. Репрессии  в 1937 году были нацелены на писателей, религиозный деятелей, представителей оппозиции и распространялись по всему Советскому Союзу. Гусейна тогда увезли в Москву.

"Его забрали в Москву только потому, что он читал мерсие, (траурно-погребальные элегии). Советские чиновники спрашивали, почему люди собираются в местной мечети. Мой отец понял, что здесь оставаться больше невозможно," продолжает Ихсан.

Семья собрала все, что у них было и отправилась на запад - дабы не столкнуться с жестокими репрессиями.

"Когда мы вошли в Гюмри, чиновники проверяли нас с головы до ног. Я помню, они спросили про золото. У нас был самовар, музыкальные инструменты, аккордеон - но все это было конфисковано. К тому времени Армянская ССР забрала у нас все, и вместо этого дали нам место для ночевки."

Прибыв в Карс они подали на гражданство, и в процессе регистрации им была дана новая фамилия - Озкосели.

"Нам было некуда идти. Проводник поезда сообщил о нас начальнику станции и тот в свою очередь приказал всем руководителям приютить нас. Так, каждые 10 дней мы переезжали из одного дома в другой."

После первой зимы, Озкосели построили маленький дом из глины, и еще через несколько месяцев им удалось построить крошечное пространство из восьми квадратных метров.  

Разница

"Было сложно," вспоминает Ихсан.

"Там ( в Азербайджане) образование было важным и обязательным. Когда мне было семь лет, в школу меня не взяли, мы были слишком бедны, не могли платить. Когда мне исполнилось девять , отец сказал, что я должен учиться и он занова обратился в школу, но они не приняли меня, по годам уже не подходил. Мы солгали, мой отец изменил мой возраст в документах. Сейчас мне 84, а по пасспорту 82," объясняет он.

"В Агдаше, как и все, мы жили будто в раю. У нас не было никаких обязанностей, у нас не было тяжелых дней. Но здесь наша жизнь изменилась в противоположную сторону. Здесь мы начали продавать мятные конфеты, так мы помогали отцу зарабатывать хлеб. В Азербайджане мы об этом не задумывались," говорит он.

Каждый день Ихсан и его отец продавали мятные конфеты на станции, куда приходили поезда из Советского Союза, каждое утро он чистил чью-то обувь, чтоб заработать на хлеб.

"Мы постоянно охотились за куском хлеба, дети нашего возраста кричали нам вдогонку "Русские, Русские! Дома я спросил "Папа, они называют нас русскими, разве мы русские?", мой отец, который совершал намаз , отвечал "Как мы можем быть русскими? Они не знают, что говорят."

Хикмат Альп делится воспоминаниями Ихсана. Глава Азербайджанского Культурного дома в Стамбуле , чья семья переехала из Азербайджана в Игдыр в начале 1900х.

На рубеже 20-го века разразился конфликт между армянами и азербайджанцами. Первые столкновения произошли в Баку в 1905 году и вскоре охватили и другие регионы, где компактно проживали армяне и азербайджанцы. Позже Октябрьская революция локализировала вспышки , происходившие по всей территории от Гюмри до Баку. Противостояния 1918-1920 годов  привели к тысячи жертвам. Азербайджанцы уехали в Иран или Турцию. Среди них семья Алпа, которая переехала в Турцию в 1905 году.

"Сотни людей в таких городах, как Карс, были азербайджанцами, но местное население их называло русскими. В Анадолу их называли аджам , что означает перс ( и носило отрицательный характер)."

Также вспоминают, как местные Турки спрашивали у Азербайджанцев, к какому направлению ислама они принадлежат - сунни или шийа. Так, по религиозным убеждениям они делили людей - быть шиитом, значило быть Азербайджанцем.

Поворотный момент

Прослужив два года в турецкой армии, в возрасте 23 года, Ихсан получает высшее образование и сдает экзамен на работу в банк.

"Я сдал экзамен, и моя жизнь изменилась. В течении 35 лет я работал в одном из самых крупных банков Турции. Последние 13 лет моей карьеры я провел в Стамбуле."

Жизнь наладилась, но чувство отчуждения не покидало его.

Возврат

На протяжении всех советских лет вернуться в родной Азербайджан оставалось для него мечтой.

"Не было возможности сделать это, или просто не хватало мужества," отмечает он.

В 2013 году мечта реализовалась. В том году в Баку было организовано мероприятие, посвященное истории Исламской Армии на Кавказе, и Ихсана пригласили выступить с речью об отце, который был одним из волонтеров армии. Но прежде он попросил организаторов отвезти его в родное село. Это было эмоциональным путешествием - деревня сильно изменилась.

"Деревня между Агдашем и Гейчаем. Я помню, что у нашего дома был ручеек, и мой отец проводил там свои омовения," вспоминает он, "Когда мы прибыли, нас отвели на ту улицу, где мы жили. Я сказал им, что это не наш дом,  мне ответили, что наш дом снесли."

Рассказ Ихсана останавливается, его глаза как будто ищут изображение в тумане времени.

Понадобилось время, чтоб найти дом, где они жили и дерево, под которым сидели. Он не надеялся увидеть родственников, но он нашел Шоле.

«Мы вошли с улицы, дочь дяди моей матери сидела в саду своего дома, в окружении дочерей и внуков. Когда она увидела меня, она прямо спросила:« Ихсан, это ты? Мы обнялись и заплакали."

«Ей сейчас около 90 лет и она единственная, кто остался в этой семье.  Она обняла меня и не хотела расставаться.  Мне нужно было уходить. Она спросила:« Вернусь ли я? », "Да",сказал я, и поцеловал ее на прощание."

Но, больше он не вернулся. С тех пор его здоровье ослабло, и он перенес операцию на сердце.

«У нас нет детей, у нас нет никого, кто мог бы обнять нас и помочь», - сетует он.

Затем он вежливо извиняется и закуривает сигарету.