ამბავი
Быть Дзиапшипа
Фамилии в Грузии отражают историю и географию. По фамилии люди могут определить откуда Вы, а некоторые даже - кто вы: ”необычная" фамилия редко остается незамеченной.
Создателю фильма Анне Дзиапшипа это известно не понаслышке. Ее фамилия абхазского происхождения будоражит эмоции в Грузии - некоторые вспоминают известного футболиста 1950-х годов Ниаза Дзяпшипа, большинству же она напомнит о регионе, который Грузия потеряла после жестокого конфликта в начале 1990-х годов.
В этом экспериментальном видео Anna пытается проникнуть в суть таких неоднозначных понятий как национальность и идентичность, начиная с путаницы, которая всегда сопровождала написание и произношение ее фамилии.
Я смутно помню, что было труднее: найти дом или подобрать нужный ключ к замку. В тот самый момент, когда я открыла дверь нашего летнего дома, наружу хлынул поток влажного воздуха. Он отравил меня. Воспоминания, которые прежде спали, накрыли меня вместе с волной этого воздуха. Каждая история, связанная с этим домом, всплыла в моей памяти; с тех пор я пытаюсь успокоить свои воспоминания.
Первое проявление насилия, которое я помню, связано с мизинцем. Помню, как сильно я сжала крошечный палец моей соседки и заставила ее плакать. Когда ее крик стал невыносимым, я побежала домой. Моя мама мыла посуду, слушая радио. Она спросила меня, что случилось, и я ответила, что, нечаянно, играя, повредила палец соседской девочки и, вероятно, сломала его ей. Я до сих пор не виню себя в этом. Это чувство было каким-то неопределенным; что-то вроде того, которое испытываешь, совершив убийство с целью самообороны. Я до сих пор не могу понять, почему именно я была настолько зла на нее, чтобы совершить подобное - она всего лишь тыкала в меня пальцем и называла тем, кто я есть на самом деле.
Вообще-то, я всегда знала, что мою фамилию нельзя назвать типичной. Я оказывалась в центре внимания без каких-либо усилий – достаточно было просто озвучить эту сложную комбинацию букв, как она привлекала всеобщее внимание в ту же секунду. Произносить свою фамилию - это как заново начинать марафон раз за разом. Люди оценивали меня, учили правильному произношению, исправляли, повторяли мою фамилию, или пытались это сделать, будучи не в состоянии выговорить ее. В конце концов, у меня появилось новое хобби - я начала собирать неправильные версии своей фамилии. Это документирование всевозможных ее вариантов стало подтверждением моей личности. Так или иначе, неправильное произношение моей фамилии сформировало меня.
Временами я пыталась сбежать туда, где моя фамилия будет звучать естественно; в то место, где я могла бы развесить собранные записи на стене и смотреть на них, пока буквы не потеряют форму и смысл.
Пока я занималась сбором всех этих вариантов написания, мои родители периодически пытались избавиться от любого намека на нашу фамилию. Во время каждого кризиса в стране первое, что они делали, это “уничтожали фамилию”, которая каждый раз раздавалась громким эхом в моей семье. Родственники и друзья тайно пытались удалить, изничтожить, вычеркнуть и стереть любой след нашего абхазского имени на дверях и зданиях, в которых мы жили, или пытались заменить его более привычными.
Однажды мне даже предложили поменять фамилию. Во время церемонии бракосочетания сменить ее на новую. Я задумалась на некоторое время, но так и не смогла себе представить, как бы я отказалась от этого мазохистского наслаждения - слушать до конца жизни, как мою фамилию произносят неправильно?
После церемонии был тост о том, как грузинский народ в моем лице вернул свою крошечную долю Абхазии. Это прозвучало как своего рода конструктивная месть, как мой друг объяснил мне годы спустя. В моей голове часто звучат эти слова – «наша доля Абхазии». Абхазия - это наша боль. Я представляю свое тело как потерянную землю, которую нужно непременно вернуть. Моя пострадавшая фамилия - это моя охраняемая территория.
Некоторое время назад мне приснилось, что я и вправду нашла свой летний дом в Абхазии. Поднимаясь по лестнице, я встретила девочку лет девяти-десяти. Она показалась мне очень знакомой, подошла ближе и посмотрела мне в глаза. Я спросила как ее зовут, и когда она произнесла мое имя, я поняла, что она – это я.
Я по-прежнему строю планы, как мне на самом деле найти этот дом, и любопытно, что бы я сделала, если мне действительно суждено открыть его.
Июнь, 2018 Идентичность